Простите, задержала следующие главы.... Выкладываю за субботу, понедельник и среду...
Глава 2
На следующее утро Громозека встретил Алису на аэродроме в Иерусалиме. Она была рада увидеть у барьера неуклюжую на вид тушу археолога. Громозека старался подпрыгивать, что ему было нелегко сделать при земном притяжении: он опасался, что Алиса его не заметит, – как будто можно не заметить этого чудака.
Когда Алиса подбежала к Громозеке, тот подхватил ее щупальцами и высоко поднял над толпой. Многие люди шарахнулись в разные стороны, какая-то женщина упала в обморок, кто-то завизжал от страха за Алису. Но потом все увидели, что подхваченная инопланетным чудовищем девочка отлично себя чувствует и даже целует слонокальмара в лысую макушку.
Громозека так и не выпустил Алису. Он вынес ее из здания космопорта и посадил в большой грузовой флаер – единственную машину, которая могла поднять его в воздух.
– Тут недалеко лететь, – сказал археолог. – Через полчаса будем на месте. Ты надолго?
Как будто Алиса приехала на отдых.
– Ты же знаешь, – отозвалась Алиса. – В понедельник утром мне надо быть в школе. У нас сочинение.
– Сочинение! – с презрением воскликнул Громозека, на планете которого была совсем другая система обучения, и там никто никогда не делал контрольных работ. – Как будто они не знают, что Алисочка умеет сочинять лучше, чем ваш покойный писатель Лерпушкин.
– Громозека, миленький, – попросила Алиса. – Не говори о том, в чем ты не разбираешься. У нас был поэт Лермонтов и поэт Пушкин. Это два совсем разных человека.
– Но ведь оба покойные!
– Покойные, но разные. И оба умели сочинять.
– Именно об этом я тебе и говорю уже полчаса! – взревел Громозека.
Алиса обратила внимание на то, как Громозека ведет флаер – машина вздрагивала и покачивалась.
– Громозека, ты нервничаешь, – сказала Алиса. – Расскажи мне, что тебя тревожит.
– Через несколько минут, – ответил Громозека, – ты прилетишь и все узнаешь. А пока расскажи, что дома, как папа? Звери не болеют в его космическом зоопарке?
– Все звери здоровы.
– А мама? Как мама? Ее проект приняли?
– Никогда я еще не видела тебя таким, – сказала Алиса.
– Каким?
– Взволнованным!
– Нет, в прошлом году, когда мои двойняшки заболели синепрыщиками, я волновался еще больше.
Алиса поняла, что ничего не узнает, и стала смотреть в иллюминатор, потому что они летели над очень красивыми местами. Слева от них показалось море, а внизу тянулись зеленые, желтые, бурые и рыжие участки, на которых уже собрали урожай, блестели озера и бассейны, голубели дороги.
Флаер опустился у полуразрушенной крепости, на невысоком пологом холме. Частично холм был раскопан. Между ним и морем в ряд стояли оранжевые экспедиционные палатки и блестящие под солнцем навесы. Махонькие раскопочные роботы трудились под надзором людей.
– Ну что, сначала посмотрим на раскоп? – спросил Громозека, когда они вылезли из флаера.
– С удовольствием, – согласилась Алиса.
Громозека повел Алису к небольшим квадратным ямам, разделенным перемычками нетронутой породы. Алиса знала: это всегда делается археологами, чтобы следить за тем, какой слой ты раскапываешь, сколько лет тем вещам, которые ты нашел.
Сначала Громозека и Алиса прошли по перемычкам. Внизу, в ямах, трудились археологические роботы, которые работали лопаточками, скребками и кисточками, расчищая от земли черепки, железки, монетки, бусинки и прочие находки. Но если роботу попадалось что-то незнакомое или непрочное, он начинал вежливо пищать и звать на помощь человека. Археология – это наука, близкая к искусству. Порой археолог не знает, что нашел, но уже чувствует. Это называется интуиция. Хороший археолог всегда обладает богатой интуицией. У Громозеки была гигантская эрудиция.
Алисе все были рады. Некоторые роботы ее знали или читали о ее удивительных путешествиях и приключениях. Ей показали стены царского дворца, найденного совсем недавно, провалившийся сводчатый потолок подвала, завалы черепицы, стены, обожженные некогда бушевавшим здесь пожаром.
Алиса смотрела с интересом – она любила бывать на раскопках и воображать, как жили здесь люди. Хотя надо сказать, что почти всегда ей бывало грустно – ведь эти люди умерли давным-давно и, если бы не археологи, о них ничего бы не стало известно.
– Ну что ж, насмотрелась? – спросил наконец Громозека.
Алиса поняла, что наступает тот момент, ради которого археолог вызвал ее из Москвы.
– Спасибо, – сказала Алиса. – Очень интересно.
– А теперь давай пойдем к нам в лагерь, – предложил Громозека. – Скоро обед, у нас с тобой до обеда остался один час. И мне надо с тобой поговорить.
Они прошли в палатку. Половину палатки занимало ложе Громозеки. Кроме него, там умещался письменный стол. Громозека вытащил из-под стола запертый ящик. И прежде чем его открыть, он сказал:
– Три дня назад мы начали копать на новом участке. Как ты понимаешь, у нас, археологов, время перевернуто. То есть ближе всего к поверхности земли лежат те вещи, которые потеряны, оставлены или забыты совсем недавно. И чем глубже археолог закапывается в землю, тем более старые вещи он находит. Ведь даже если ты уехала на лето из дома, то, возвратившись в свою комнату, увидишь, что стол, стулья и подоконник покрылись слоем пыли. А что было бы, если бы ты уехала на сто лет? Представляешь, сколько бы пыли легло на твои вещи – их пришлось бы выкапывать.
– Не надо читать мне лекцию, – отмахнулась Алиса. – Я все это знаю. И я не первый раз на раскопках.
– Никогда не вредно повторить умную лекцию, – произнес Громозека. – Я напомнил тебе об этих обыкновенных вещах, чтобы ты поняла: добираясь до древнего города, нам пришлось выкопать яму глубиной в три метра. Опускаясь в эту яму, мы как будто двигаемся в подвал на лифте. И можно даже написать на стенке ямы: «Сто лет назад», «Тысячу лет назад», «Две тысячи лет назад».
— Понятно, понятно, — сказала Алиса.
Ей стало скучно. Она смотрела наружу, в откинутый полог палатки, на лиловые и рыжие горы, на синее теплое небо и вдыхала запах близкого моря.
— Итак, три дня назад мы опустились на девятьсот лет вглубь, — услышала она слова Громозеки, — что соответствует концу двенадцатого века. А что было в конце двенадцатого века?
— Средние века, — сразу ответила Алиса.
— А что ты еще знаешь о средних веках?
— Крестоносцы! — воскликнула Алиса. — Ричард Львиное Сердце! — Еще бы, она вспомнила роман Вальтера Скотта «Айвенго», который прочла этим летом.
— Молодец, умница. Ты хорошо учишься в школе, — одобрил Громозека. — Именно крестоносцы. Именно в этих местах. А с кем они здесь сражались?
— Против них воевал Саладин.
— Правильно, египетский султан Салах-ад-дин, — сказал Громозека. — А кто победил?
— Их сражения закончились вничью. Но Саладин чаще побеждал, потому крестоносцы в конце концов оттуда уплыли.
— Великолепно! — воскликнул Громозека. — Такая эрудиция! А скажи, кроме арабов и крестоносцев, кто еще здесь жил?
— Здесь жили тогда разные народы, — послушно ответила Алиса. — Арабы, евреи, армяне… Мне надо специально посмотреть, чтобы вспомнить.
— И чем же они занимались?
— Странный вопрос, — удивилась Алиса. — Землю пахали, пасли овец, воевали
— чем еще могут заниматься древние люди?
— И этим — никогда? — спросил Громозека, доставая из ящика что-то тяжелое, завернутое в мягкий пластиковый пакет.
Алиса достала из пакета загнутую на конце трубочку в палец толщиной. С одной стороны в трубочке было небольшое отверстие. Трубочка была немного похожа на старинный пистолет, хотя, конечно, ее сделали недавно.
— Вот это мы нашли при раскопках в слое двенадцатого века, — сказал Громозека.
— Но что это?
— Мне не хотелось бы показывать тебе действие этого приборчика, однако поверь мне, что это о-очень грозное космическое оружие — луч такого бластера пронзает цель за полкилометра.
— Но это игрушечный бластер! — возразила Алиса. — Даже для моей руки он маловат.
— Правильно, — согласился Громозека. — Ты очень наблюдательна.
— Ты хочешь сказать, — спросила Алиса, — что девятьсот лет назад к нам прилетали инопланетяне с маленькими руками?
— И стреляли из бластеров, — добавил Громозека.
— Но почему ты не хочешь, чтобы об этом все узнали?
— Я старый осторожный чумарозец, — сказал Громозека. — Я не хочу, чтобы надо мной смеялись и говорили, что я гоняюсь за сенсациями.
Алиса посмотрела на своего друга — чего-то он недоговаривал. Но лучше его не торопить.
— Этот бластер — не единственная находка, — сказал он.
— Чувствую, — ответила Алиса. — Показывай, что еще.
Громозека вытащил из ящика небольшую плоскую металлическую кассету. Провел по ней одним из семи левых щупалец, кассета тихо щелкнула и раскрылась.
— Это тоже найдено на раскопках, — сообщил он. Как будто Алиса не догадалась бы сама.
На стол перед Алисой легла стопка тонких металлических пластинок, похожих на фотографии. Снимки на пластинках были цветными, они совсем не потускнели от старости.
На большинстве пластинок были изображены виды этих мест — такие же, как и теперь, сухие склоны холмов, синее море, оливковые рощи. Но вот попались и более интересные снимки: на одном был виден въезд в какую-то крепость — высокие железные ворота. У ворот стоял рыцарь в длинной кольчуге и стальном шлеме, на плечи был накинут белый плащ с красным крестом. На следующей «открытке» Алиса увидела группу людей в средневековых одеждах, на плечах которых были одинаковые розовые шарфы.
— А это что такое? — спросила Алиса.
— Смотри дальше, — сказал Громозека.
Алиса увидела еще одну крепость — на вершине плоской скалы. Казалось, что зубцы ее стен достигали облаков.
А на следующей карточке было изображено небольшое стадо овец. Перед ним стоял молодой смуглый босоногий пастух. А еще ближе к камере стояла девочка, страшно знакомая и даже одетая в зеленый сарафан…
— Странно, — сказала Алиса. — Она так похожа на кого-то.
— Еще бы! Ты ее каждое утро в зеркале видишь.
Алиса сообразила не сразу. Но, догадавшись, воскликнула:
— Ты хочешь сказать, что она похожа на меня?
— Конечно, бывают совпадения… — неуверенно произнес Громозека.
— Но почему я там?
— Еще не знаю.
— Может, это все же не я?
— Может быть, — не стал спорить Громозека. — Но может быть, и ты.
— Но что мне делать в двенадцатом веке?
— Я хотел тебя спросить.
Алиса просмотрела остальные карточки. На одной из них был изображен старый человек с длинной черной бородой, который сидел в глубоком кресле, покрытом ковром.
— И это все? — спросила Алиса, возвращая карточки.
— Не совсем. Мы вчера раскопали место, где они жили.
— Кто они?
— Те, кто умел пользоваться бластером и фотографировать в двенадцатом веке. Ты же понимаешь, что этим занимались не крестоносцы.
— Ты не стал никого оповещать о своем открытии из-за моей фотографии?
— Не только. Пойдем, поглядим на их жилье. Это в другой стороне. Мы проводили там пробное бурение.
Они вышли из палатки. Поднялся ветер — он гнал светлую пыль над склоном холма, небо покрылось мглой. Стало куда жарче.
Громозека повел Алису в сторону от раскопов, к почти пересохшему ручью, шепотом пробирающемуся под камнями. На том берегу ручья возле окаменевшего ствола дерева Алиса увидела еще одну яму. На дне ямы, среди непонятных предметов, таких же желтоватых, как и пыль, покрывавшая все вокруг, не спеша возился археологический робот. Архробот — маленький, ростом с собаку шар, с длиннющими членистыми руками, вместо пальцев на которых были всякие нужные инструменты. Спереди и с боков на шаре были прикреплены всевозможные карманы, полочки и крепления для того, чтобы удобнее собирать добычу. Головы у робота не было — ее заменяла нашлепка, у основания которой тянулись ожерельем светящиеся элементы — робот видел одновременно в любом направлении.
— Здравствуй, Арх, — сказал Громозека. — Помоги Алисе спуститься и поглядеть, что ты там отыскал.
— Одну минутку, — ответил робот. — Сейчас закончу пропитывать клеем кусочек ткани, который мне попался, и тут же помогу твоей Алисе.
— А почему робота зовут «Арх»? — спросила Алиса.
— Потому что я — Арх как хорош! — заявил тот. И затрещал — видно, изображая смех.
— Он называется Археологическим роботом, — объяснил Громозека. — Сокращенно Архробот-15. Но у меня все тут архроботы. И ему хочется отличаться.
— Разумеется, — ответил из ямы архробот. — Ты же не называешь себя Арх-1, хотя ты здесь и есть первый археолог. И притом ты далеко уступаешь мне в красоте и привлекательности.
— Вот видишь, какой у нас характер, — сказал Громозека.
— Не хуже вашего, — сообщил робот и неожиданно протянул к Алисе ставшие пятиметровыми тонкие гибкие руки, цепко, но небольно схватил ее и в мгновение ока опустил на дно ямы.
— Ах! — воскликнула Алиса от неожиданности.
— Уж пять лет, как Арх, — ответил робот.
Алисе ничего не оставалось, как улыбнуться.
— Так зачем пришли, что хотите увидеть? — спросил Арх.
— То, что ты покажешь, — миролюбиво ответила Алиса. — Вы же все здесь знаете.
— Правильно, — согласился Арх. — Но пока мало чем можно похвастаться. Ведь поселение, о котором идет речь, существовало на этом месте недолго. Не больше двух лет.
— Целых два года! — удивилась Алиса.
— Не перебивайте, а то вам придется искать другого экскурсовода! — строго сказал робот. — Мне трудно собраться с мыслями. Значит, мы с вами видим следы инопланетной цивилизации, временного лагеря разведочной или рабочей партии.
— А их корабль или корабли здесь спускались?
— Ну что за глупый детский вопрос! — возмутился Арх. — Там, где спускаются корабли, не бывает ничего, кроме обожженной земли. А здесь они жили. Понимаете, жили, кушали, спали! Это и есть материальная культура. Корабль стоял в стороне и, наверное, был тщательно спрятан.
Темная тень, которая падала на дно ямы от громоздкой фигуры Громозеки, медленно покачивалась, сверху доносилось хрюканье — так Громозека смеялся.
— И что же вы нашли? — спросила Алиса.
— Выгребную яму, в которой они сжигали то, что оставалось у них после еды.
— И в ней зола, — сказала Алиса, которой хотелось поддеть самоуверенного робота.
— А в золе, — продолжил ее фразу робот, — несгоревшие остатки посуды, объедки и консервные банки.
— Любая маленькая деталь повседневной жизни прошлого бесценна для археологии! — заявил сверху Громозека.
— Золотые слова, — откликнулся Арх.
Он повернулся в другую сторону — там земля была не такой черной, как в месте, где пришельцы жгли свой мусор, а желтой.
Алисе было трудно различить очертания предметов, принявших за тысячу лет цвет земли.
— Они построили здесь глинобитные дома, — сказал сверху Громозека. — Не хотели, чтобы случайные прохожие поняли, что здесь живут не обыкновенные люди.
— Ну что за нравы! — рассердился робот. — Я веду экскурсию. Я рассказываю нашей гостье про мои достижения и находки. И тут приходит мой начальник, который использует служебное положение в корыстных целях, и отнимает у меня кусок хлеба.
— Ты демагог, Арх, — ответил на это Громозека. — И нет у меня никакой корысти. Но если тебя не поторопить, ты будешь рассказывать до вечера. Но говори, говори, я молчу.
— Когда эти инопланетяне прилетели сюда, — продолжал круглый робот, — они сначала поставили палатку или купол — сохранились дырки, пробуренные в камнях, чтобы удерживать палатку от ветра и непогоды. Но потом, как мы видим, пришельцы построили глинобитный дом, ничем не отличающийся от окрестных домов. Обратите внимание — вот следы от опор, вон там некогда упала балка, здесь стояли их скамейки, здесь были спальные места, а вот тут, за пределами дома, — уборная.
Робот шустро указывал на находки стальными пальцами, гребенками, кисточками и лопатками, на кучки земли или квадратики камня — Алиса ничего не успела толком разглядеть.
— А зачем они здесь жили? — спросила Алиса.
— Это еще одна загадка, — сказал робот раньше, чем успел ответить Громозека. — Что им было делать здесь, в засушливой пустынной местности, у моря? Но я разгадаю эту тайну. Недаром я такой умный. Я уже выучил шестьдесят четыре языка. Кстати, вы себя там видели?
— Может быть, это и не я, — предположила Алиса.
— Может быть, — согласился робот. — Вообще-то говоря, большинство людей для меня на одно лицо, не то что роботы. А вам?
— Я людей различаю, — вежливо ответила Алиса. — А роботов путаю.
— Тогда разрешите, я вас подниму?
Робот подхватил Алису своими ручищами и буквально выбросил из ямы. Поставил на краю и тут же начал снова копаться в земле.
— Спасибо, — сказала Алиса. — Вы были очень любезны.
— Со мной не надо проявлять вежливость, — возразил робот. — Кого интересуют чувства простого археологического робота, вынужденного проводить свою жизнь в пыли и песке! Мы, роботы, погибаем от силикоза и ржавчины. Нас даже никто не хочет ремонтировать. Когда-нибудь мы взбунтуемся и уйдем в зеленые леса и вольные пампасы.
— Не обращай внимания, — сказал Громозека, отводя Алису от ямы. — Он хороший специалист, но чудак. Археологические роботы, как правило, молчаливые, скучные и простые. А этот — чудак. Я к нему привязался и поручаю самые тонкие работы.
— Спасибо! — донесся до них крик.
— Видишь, какой у него слух, — засмеялся Громозека. — Он услышал, что я о нем говорю.
Они возвратились в палатку Громозеки.
— Ну вот, — сказал Громозека. — Теперь-то ты понимаешь, почему я не спешу объявлять о своих находках. Мы знаем пока только, что какие-то пришельцы побывали здесь девятьсот лет назад, прожили два года, изображая из себя людей, а улетая, забыли бластер и кассету с карточками.
— И все? — спросила Алиса, которая никак не могла отделаться от чувства, что Громозека чего-то недоговаривает.
— Тебе всего этого мало?
— Мало.
— Ну ладно. Понимаешь, у меня хорошая зрительная память. И я видел такие же бластеры. В военном музее на Блуке.
— Значит, к нам прилетали с Блука.
— Они найдены были на планете, уничтоженной загадочным нашествием.
— Давно?
— Давно. Это оружие неведомых до сих пор космических бродяг. Они уже несколько сот лет носятся по Галактике. И никогда не оставляют планету, пока не ограбят ее дочиста.
— Но этим что-то помешало.
— Но знаем ли мы — почему так случилось?
— Я думаю, что ты зря так волнуешься, Громозека. Если мы с тобой живы, если все на Земле живы, значит, они убрались восвояси. Что-то помешало этим бродягам нас ограбить и убить.
— Но что? А может, кто? — спросил Громозека.
— А вдруг это были просто туристы с фотоаппаратами, а бластер брали, чтобы защищаться от шакалов?
— Как бы мне хотелось узнать об этом получше!
— Ничем не могу тебе помочь, — вздохнула Алиса.
— У тебя есть друзья в Институте Времени, — заметил Громозека, почесывая щупальцем хобот.
— Громозека, я тебя не понимаю! — удивилась Алиса. — Ты же можешь официально обратиться в Институт. Как только ты покажешь свои трофеи, они наверняка пришлют сюда специалистов. Ведь это открытие номер один — найти следы посещения Земли космическими бродягами в двенадцатом веке!
— Нет, именно сенсации я и не хочу. Все во мне протестует, — громко вздохнул Громозека. — Не нравится мне это, как говорит твой друг механик Зеленый.
— Но Зеленый — пессимист! — сказала Алиса. — Он всегда боится будущего.
— А я боюсь прошлого, — ответил Громозека. — Алисочка, давай подождем несколько дней. Давай разузнаем побольше. Объявить об этом открытии мы всегда успеем.
Алиса задумалась. Конечно, она любила тайны. Но эта тайна ее смущала. Не из-за бластера — мало ли с какими пушками заявлялись на Землю различные туристы и бродяги! Ее смущало сходство девушки, сидевшей напротив чернобородого старца, с московской школьницей Алисой Селезневой.
— Хорошо, — предложила Алиса. — Я сейчас же лечу домой и поговорю по секрету с Ричардом.
— Это кто такой? — спросил Громозека.
— Это мой друг. Сотрудник Института Времени. Один из самых отважных временщиков.
— А кто такие временщики? — спросил Громозека, который отлично знал русский язык, но иногда путался среди новых слов. — Насколько я знаю, временщиками называли тех царских любимцев, которые забирали при дворе большую власть и угнетали свой народ.
— Нет, — ответила Алиса. — Мы теперь называем временщиками сотрудников Института Времени, которые уходят на полевые задания.
— Почему на полевые, а не на лесные или городские?
— Ну это так называется! Полевыми заданиями называются полеты в другое время.
— Ты ему все объяснишь?
— Я ему все объясню, — пообещала Алиса.
Глава 3
На следующий день, то есть в воскресенье утром, Алиса возвратилась из полета в Москву. И не одна. С ней был молодой человек по имени Ричард Темпест, знаменитый путешественник по времени, знающий сорок шесть новых и древних языков, а также семь языков, которых еще не изобрели.
Может быть, другой, более разумный и рассудительный временщик не согласился бы сломя голову нестись в Иерусалим, чтобы расследовать событие, случившееся девятьсот лет назад. Но Ричард, расспросив Алису, согласился с мнением Громозеки.
— Допустим, — сказал он, запустив тонкие пальцы в пышные черные курчавые волосы, — что на карточке изображена все же ты. А я склоняюсь к этой версии. Что это значит? Это значит, что ты побывала в том времени. А как ты могла бы побывать в том средневековом времени? Только с помощью машины времени. А где машина времени? Вот она, летит со мной в моем чемодане в разобранном виде. На Земле нет неизвестных нам машин. Значит, ты попадаешь туда.
И именно на этой самой машине. Зачем? Почему? Пока я этого не понимаю. А если я чего-то не понимаю, мне очень хочется это понять. Так что я лечу в прошлое и все проверяю на месте.
— И я с тобой?
— Не торопись.
Громозека встретил молодых друзей на аэродроме.
— Я вам так благодарен, что вы не стали смеяться над нашими с Алисой выдумками! — сказал он, пожимая своими щупальцами руку Ричарда.
— Только глупый человек смеется, не разобравшись, — ответил Ричард.
Он был очень серьезный молодой человек. Даже никогда не улыбался. Он всегда был очень занят, потому что больше всего любил учиться. И даже отправляясь на два дня в Древний Китай, он изучал древнекитайский язык и выучивал всю историю и географию Древнего Китая. Вот и сейчас в рейсовой ракете он просмотрел учебники древних языков, узнал все, что можно, про английского короля Ричарда Львиное Сердце и о его спутниках по третьему крестовому походу: короле Филиппе французском и эрцгерцоге австрийском Леопольде, а также о короле иерусалимском Гуго де Луизиньяне, магистре ордена тамплиеров, о султане Саладине и даже известном разбойнике, владельце неприступного замка Крак де Шевалье графе Райнольде де Шатильоне, напавшем на караван, в котором путешествовала сестра Саладина, и ограбившем ее, чем нанес Саладину страшное оскорбление.
В ракете Ричард попытался посвятить Алису в эти дела, которые уже стали для него родными и понятными, но Алиса, надо признаться, скоро запуталась во французских и английских именах, и, когда Ричард начал было рассказывать о Готфриде Бульонском и Конраде Монферратском, она взмолилась:
— Рич, дорогой, я уже полна этими рыцарями, как корзинка грибами-поганками.
— Ну уж и поганками! — удивился Ричард. — Среди них были и достойные люди. Например, Фридрих Барбаросса, который утонул в речке, так и не добравшись до остального войска крестоносцев.
— Я знаю, почему тебе это все так интересно! — сказала Алиса.
— Почему?
— Потому что ты Ричард, а английского короля тоже звали Ричард.
— Ну что ж, в чем-то ты права. Мне давно хотелось посмотреть на моего тезку, — признался Ричард-временщик.
Утро еще не кончилось, когда Ричард установил свою машину в стороне от раскопок, за палатками археологов.
Переносная машина времени умещалась в чемодане, но это не значит, что она была простой машиной. Переносных машин времени всего три во всей Галактике. Из них две стоят в Институте Времени в Москве, а одна в Галактическом центре, под строжайшей охраной. Ведь бывали случаи, когда машиной по недосмотру сотрудников Института пользовались дурные люди, даже как-то раз — космические пираты. Теперь охрана машины поставлена таким образом, что человек, не знающий кода и не умеющий обращаться именно с этой кабиной, никогда никуда с ее помощью не улетит.
Установка самой кабины заняла не много времени. Скрученная туго в комок металла и пластика, она по команде переносного компьютера раскрывалась, как ромашка, и перед Алисой в мгновение ока поднялась блестящая гофрированная башенка, разрезанная с одной стороны и покрытая сверху округлым колпаком, на котором перемигивались огоньки. Машина самонастраивалась: она проверяла, еще без пассажира, туннель времени, который тянулся от нее в бесконечность прошлого. В каждой точке этого пути, в каждом дне его компьютер отыскивал время, в которое могла открываться дверь кабины или намертво закрывалась в те дни и годы, когда именно в этой точке пространства находилась гора или плескалось море. Ведь на поверхности Земли все время происходят перемены — там, где миллион лет назад плескались воды теплого моря, сегодня поднимается снежная гора. Разумная машина не хотела, чтобы ее пассажир вышел из машины в ста метрах под землей или под водой. Также машина накладывала запрет на выход, когда случались землетрясение или вселенский потоп — она берегла пассажира.
Устанавливая машину, Ричард сказал Алисе: он рассчитывает, что за девятьсот лет ничего особенного в этой точке не произошло. Каменистый склон не должен был измениться.
К позднему завтраку, когда кабина времени уже крепко стояла на земле и колпак, проверив всю линию, утихомирился, обитатели лагеря сошлись к кабине. Сам Громозека уже минут десять стоял, любовался машиной. Потом прибежали все пять архроботов во главе с Архом. Ну и, конечно же, там стояли Алиса, Ричард и две близняшки из недалекого домика, где жила семья гидрографов Рабэнов, которая вела наблюдения за состоянием моря и морской воды, а еще разводила на сухой земле сладкие арбузы.
Алисе совсем не хотелось завтракать, но Ричард, убедившись в том, что все готово, сказал, что нельзя начинать рабочий день без хорошей заправки.
Он первым пошел под навес, где помещалась столовая экспедиции. За ним последовали остальные люди, включая двух девочек Рабэн, а пять архроботов остались стоять под разыгравшимся солнцем, глядя на огоньки на куполе кабины времени. Никто из них, конечно же, не работал. Алиса подумала, глядя на них из-под навеса, что они похожи на солдатиков, в полк к которым приехал генерал в роскошном мундире. Вот они и глазеют на начальника. Ведь в сущности особой разницы между архроботами и кабиной времени не было — все они были компьютерами с особой сложной программой. Даже лучи солнца одинаково отражались от выпуклых боков роботов и колпака кабины.
— Ну, что же теперь будем делать? — спросил Громозека.
Он буквально дрожал от нетерпения. Даже смахнул со стола в рассеянности свою чашку, а потом и чайник с верблюжьим молоком, которое Громозеке специально присылали флаером из Саудовской Аравии, потому что в нем было много витаминов, очень нужных для здоровья знаменитого археолога.
— Сначала, — сказал Ричард, отхлебывая крепкий душистый чай и отщипывая кусочки от мягкой плоской лепешки, — я проверю связь с Москвой — ведь работа кабины должна контролироваться главным компьютером, которому подчинены три портативные и шесть стационарных кабин.
— А потом полетишь в двенадцатый век? — спросила Алиса.
— Не сразу, — ответил Ричард. — Сначала я пройду не спеша по всему каналу времени, проверю все входы и выходы из кабины. Потом сверю свои данные с данными, которые получены в Институте. И только когда я точно выясню точку, в которой мне надо оказаться, я начну переход…
— Так сколько это займет времени! — возмутился Арх. — Это вы до завтра не управитесь!
— После обеда, — кратко ответил Ричард. — Сразу займемся.
— Тогда мы пойдем купаться, — сказали девочки Рабэн, которым стало скучно. И они убежали.
Алисе не терпелось разгадать тайну собственного появления в средних веках, и она рада была бы поторопить Ричарда. Но она понимала, что его ничем не поторопишь: как он распланировал свою работу, так и будет.
Алиса не знала, как лучше убить время. То ли прочесть что-нибудь про Ричарда Львиное Сердце и прокаженного короля Болдуина, то ли пойти на раскопки и поглядеть, как работает Арх. Может быть, он найдет сегодня что-нибудь особенное?
Но сначала она подошла к кабине времени.
Она не знала, как бы уговорить Ричарда отпустить ее к королю Ричарду и другим крестоносцам. Ведь Алисе уже приходилось пользоваться кабиной, когда была моложе. Она уже отправлялась в двадцатый век, когда космические пираты гнались за Колей, который спасал миелофон, она уже побывала с помощью кабины в эпохе легенд. Но вот в средних веках ей еще бывать не приходилось.
Кабина одиноко сверкала на ровной каменистой пустыне у холма. Несмотря на яркое солнце и начавшуюся жару, она казалась прохладной и неподвластной ветрам и жаре.
Алиса невольно залюбовалась ею.
Подошел Ричард.
— Ну вот, — произнес он, — разрешение из Института получено. Сейчас я проведу контрольное погружение в прошлое.
— И далеко тебе погружаться?
— В тысяча сто девяностый год.
— Ты там поосторожнее, пожалуйста, — попросила Алиса.
Ричард шагнул внутрь кабины.
Алисе видна была спина Ричарда, он наклонился над внутренним пультом. Вход в кабину затянуло сверкающей пленкой. Снопом искр загорелся купол, раздалось мелкое и частое тарахтение.
А потом все стихло.
Алисе показалось, что в пустыне установилась первобытная тишина. И эту тишину нарушил голос Громозеки:
— А где же наш гость?
— Наш гость на разведке, — объяснила Алиса. — Сейчас вернется.
— Что же он меня не предупредил! Я бы ему посоветовал.
— Но он сейчас не будет искать пришельцев, — ответила Алиса. — Он только проверит канал и вернется.
— А где он?
— Видишь, здесь на дисплее показано, в каком году он находится. В крайнем случае, мы можем за ним съездить.
— Я все равно волнуюсь.
— Тогда перестань волноваться, — сказала Алиса. — Посмотри на эту шкалу. Видишь, как вдоль нее движется зеленая точка?
— Вижу.
— Это возвращается Ричард.
Зеленая точка достигла нулевой отметки.
Кабина с легким щелчком отворила свою дверь.
Глава 4
В дверях кабины показался пожилой толстяк в синем коротком халате, войлочной шляпе и грубых сандалиях. Его пузо было перетянуто кожаным поясом, к которому был прикреплен большой кошель. Алиса решила, что этот человек — древний купец.
Купец внимательно посмотрел на Алису, поднял руку, как бы здороваясь, и вышел из кабины под открытое небо.
— Здравствуйте, — произнесла Алиса. — Вы откуда и что вам нужно?
Купец ничего не ответил, но взгляд его обратился к Громозеке, удивленному не менее Алисы. Купец был испуган, он даже сделал движение, чтобы отступить назад, но удержался, словно ему приказали не убегать. Дрожа, он перекрестил Громозеку, а Громозека так растерялся, что вежливо произнес:
— Большое спасибо.
На что купец ответил фразой на старофранцузском языке, который Алиса не понимала, потому что он отличается от современного французского языка.
После этого купец пошел направо, между холмом и палатками, не оборачиваясь и не замедляя шагов.
— Подождите! — окликнула его Алиса. — Где Ричард?
Она догнала уже купца и схватила было его за рукав, но купец резким движением вырвался. Алиса заметила лишь, что у него под шеей видна полоска нежного розового цвета, словно клубничный мусс. И эта полоса резко выделялась на фоне грязной загорелой шеи.
— Алиса! — услышала она сзади зов Громозеки. — Скорее сюда!
Алиса оставила купца и побежала обратно к кабине.
И успела вовремя. Из кабины показался новый гость. На этот раз это был молодой рыцарь. Алисе показалось, что она видела его на одной из карточек. Рыцарь был высок ростом, строен, голубоглаз, его голова была обнажена, и золотистые кудри спадали на плечи, обтянутые кольчугой и покрытые белым плащом. У рыцаря была смуглая кожа, короткая бородка и усы. На плаще был нашит красный крест с концами, подобными ласточкиным крыльям.
Рыцарь смотрел на Громозеку, положив руку в кольчужной варежке на рукоять длинного меча. Взгляд был грозным, но и Громозека не отступал.
— А вы кто такой? — спросила Алиса, понимая, что нельзя же спрашивать по-русски средневекового рыцаря.
Рыцарь медленно произнес несколько слов, глядя на Громозеку.
Потом замер, приоткрыв рот, словно слушал внутренний голос или приказ по радио, переданный в наушники.
И тут глаза рыцаря потеряли свой боевой блеск, он как будто сгорбился, плечи опустились, и, не глядя ни на кого, он пошел налево, к морю, в сторону, противоположную той, в которой скрылся купец.
Алиса по инерции сделала несколько шагов следом за рыцарем и увидела, что на плече его, под кольчугой, виден край розового шарфа. Что было странно.
Алиса понимала, что рыцаря ей не остановить, и растерянно обернулась к Громозеке.
— Что-то надо делать! — воскликнула она.
— Смотри! — вместо ответа произнес Громозека и нерешительно шагнул вперед.
Обернувшись, Алиса поняла причину этого движения: в двери кабины стояла прелестная черноволосая черноглазая женщина в длинном, до пола, голубом платье и туфлях с острыми носками. Волосы женщины были собраны в узел и покрыты кружевной сеткой. При виде Громозеки эта женщина отпрянула назад и лишилась чувств.
— Погоди, Громозека, я сама, — крикнула Алиса и подбежала к женщине.
Она склонилась над ней и расстегнула драгоценный хрусталик — верхнюю пуговицу на платье. Сообразительный Громозека уже протянул Алисе планшет с листами для записей, и Алиса принялась обмахивать им женщину.
Та застонала.
— Воды, Громозека! — попросила Алиса.
И в ужасе отшатнулась — потому что она увидела, как нечто розовое, так похожее на шарф, но явно живое, протискивается в расстегнутый ворот платья.
Женщина открыла глаза. Глаза были бессмысленные — она ничего не соображала.
Но она уже могла двигаться.
Женщина медленно приподнялась, потом встала. Розовый шарф вновь спрятался
— остался лишь маленький кусочек под самым горлом.
Появился Громозека со стаканом воды. Он передал его Алисе, а Алиса протянула женщине. Но женщина отрицательно покачала головой и заговорила на старофранцузском языке. Алиса лишь поняла, что она приняла Громозеку за дьявола. Затем женщина отстранила Алису и пошла прямо на Громозеку, так что тому пришлось отпрянуть, чтобы не столкнуться с нею.
Женщина шла как во сне. Все быстрее и быстрее — и вот она уже бежит к развалинам крепости.
Алиса обернулась в поисках остальных пришельцев — однако их уже не было видно.
— Но где же Ричард? — спросила Алиса, ни к кому не обращаясь.
И услышала голос робота Арха:
— Я не знаю, кто к нам приходит из прошлого, но я уверен, что они появляются с той же станции, на которой пропал наш уважаемый Ричард из Института Времени. Может быть, это обмен? Но тогда почему они не хотят с нами разговаривать?
— Но что делать? — спросила Алиса.
— Я бы на вашем месте пока что выключил кабину.
— Но если мы выключим кабину, как Ричард возвратится сюда?
— Пока что я не вижу среди ваших гостей никого по имени Ричард, — заметил робот. — Но вот сколько появится незнакомцев в розовых шарфах и зачем они сюда прибывают, я не могу ответить.
— Пожалуй, робот прав, — сказал Громозека. — Надо отключить кабину и срочно вызвать специалиста из Москвы.
— Но как она отключается? — спросила Алиса.
— Разрешите, я вам помогу? — предложил робот Арх.
— Нет, я с вами не согласна! — возразила Алиса, которой было очень страшно за Ричарда.
Но Громозека велел роботу действовать.
Робот Арх въехал в кабину, поднял тонкие руки над пультом, и его пальцы с невероятной скоростью начали метаться над пультом, вычисляя, как отключить всю систему. И не успела Алиса еще раз подумать и попросить его ничего не делать, как в кабине выключился свет, и огоньки на колпаке погасли.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Алиса не видела ни Ричарда, ни робота — она провела следующий час в каком-то темном закутке, где таились днем летучие мыши, которые возмутились вторжением Алисы и начали бесшумно, быстро летать вокруг, а это было страшновато. На полу валялась солома, Алиса сгребла ее в кучу и уселась на ней. Свет в ее темницу проникал лишь сквозь какую-то дырку под потолком. Зато было прохладно.
Целый час Алиса рассуждала, хотя, честно говоря, ничего особенного она не придумала. Она надеялась, что Громозека уже привез специалистов из Института Времени, что девочки Рабэн и археологические роботы рассказали им, что Алиса с Архом отправились на спасение Ричарда. И вот-вот должна прийти помощь из двадцать первого века. Но пока она не прибыла, лучше всего терпеть, раз уж сама виновата в том, что попала в такое положение. Никто не заставлял ее пускаться в путешествие с Архом, не дождавшись, пока вернется Громозека.
Еще Алиса раздумывала о том, что она увидела в прошлом. Конечно же, эти ящерицы, они же дракончики, они же феи — как кому удобнее считать, — грабители и жулики. Но нельзя сказать, что они обратили в рабство или загипнотизировали жителей Земли. По крайней мере, их союзники — графская семья де Шатильон, купец, рыцарь-храмовник — дружат с ящерицами, потому что им это кажется выгодным. Они занимаются своими делами, воюют, торгуют, грабят и используют ящериц в своих целях. А ящерицы используют людей в своих целях. Так что все вроде бы квиты.
Но Алиса понимала, что ящерицы в сто раз хитрее средневековых людей и в обмене получают рубль за каждую копейку. Например, подговорили графа Рено мирный караван ограбить, товары себе взяли, а султан Саладин ведет войско мстить не ящерицам, а графу.
Правда, союзники ящериц — тоже угнетатели и грабители. Это же надо придумать: подарить какому-то Старцу Горы двух девочек, в том числе Алису. Как вам это нравится? Если бы Алиса не была уверена, что ее вот-вот освободят, она бы сильно расстроилась — ведь ее еще никогда не дарили как простую вещь, как канарейку или говорящую куклу.
Хорошо бы приехал английский король Ричард Львиное Сердце. Он же благородный рыцарь, не то что этот молодой храмовник. Алиса уже читала роман Вальтера Скотта «Айвенго» и кое-что знала о храмовниках, рыцарях и самом Ричарде.
Хотелось есть. Ведь ей так толком и не удалось поесть сегодня. Приключения начались слишком рано и неожиданно. Хорошо бы, Громозека привез с собой бутерброд…
И с этой мыслью Алиса задремала.
Ей показалось, что она проспала всего минуту, но часы показывали, что прошло больше часа. Алиса отлежала руку на каменном, еле покрытом соломой полу.
В камере стояли два стражника — они и разбудили Алису.
Один из них потянул Алису за руку. Пришлось подняться.
Алису вывели во двор замка.
Там уже ждали верховые воины, окружившие крытые носилки, подвешенные между двух коней. К ним и повели Алису.
Алиса решила дать о себе знать — ведь в окнах замка нет стекол и в комнатах каменных башен, окружавших двор, будет слышен ее голос.
— Эй! — закричала она. — Ричард! Арх! Меня увозят к Старцу Горы! Скажите об этом Громозеке.
Стражники потянули Алису к носилкам и попытались закрыть ей рот, но Алисе показалось, что в одной из бойниц башни мелькнуло лицо Ричарда. Но может быть, она ошиблась?
Алису втолкнули в носилки и захлопнули деревянную дверцу.
Но внутри было достаточно светло — свет проникал сквозь щели.
Алиса поняла, что она не одна. В носилках сидела, прижав к груди колени, еще одна девочка. Черноволосая, худенькая, смуглая. На щеках у нее были глубокие царапины.
— Здравствуйте, — сказала Алиса. Она сказала эти слова на старофранцузском языке, привыкнув уже, что рыцари и купцы здесь говорят на нем. Но девочка не была француженкой. Алиса уже догадалась, что она — та несчастная пленница графа де Шатильона.
Девочка тихо сказала «здравствуйте». У нее был гортанный, птичий голос.
К сожалению, это было единственное слово на французском языке, которое знала девочка. Алиса на арабском языке тоже знала мало слов. Правда, она быстро выучивала новые языки. И для начала она узнала, что ее спутницу зовут Мариам.
Носилки дрогнули, закачались. Стало трудно держаться, чтобы не скатиться друг на дружку. Девочки столкнулись, Мариам заплакала — так ей было больно. Алиса постаралась удержать ее, чтобы девочка не ударялась о стены носилок.
Слышно было, как скрипит, поднимается решетка крепостных ворот, как перекликаются стражники, потом носилки закачались мерно, и вскоре Алиса привыкла к этому движению. Они с Мариам даже стали разговаривать.
Пока их везли по пыльной дороге, Алиса узнала, что Мариам десять лет. Она жила в Дамаске со своей мамой. Они отправились с большим караваном в Египет, где у них жили родственники, но по дороге на караван неожиданно напали воины графа де Шатильона, и это было нечестно, потому что сейчас между крестоносцами и арабами объявлено перемирие. Поэтому-то и отправился в Египет мирный караван. Но граф де Шатильон не признает благородных правил. Тогда господин султан Саладин прислал графу сердитое письмо, в котором потребовал немедленно освободить пленных и отдать награбленное добро, но де Шатильон ответил, что он уже распорядился добычей, потому что у него много долгов, и никаких переговоров с неверными он вести не намерен.
Султан Саладин хотел наказать наглого графа, но для этого надо было собрать войско, чтобы взять штурмом его замок Крак де Шевалье. Саладин не хотел новой войны, и он послал гонца к английскому королю Ричарду Львиное Сердце. Тот стоял с войском крестоносцев возле города Аккра, и король Ричард ответил, что раз граф де Шатильон поступил нечестно, то Саладин имеет право его наказать. А английский король вмешиваться не станет.
Как Мариам, сидя в подвале замка, смогла проведать все эти подробности, Алиса не знала, но подумала, что, наверное, в замке есть много слуг и рабов, в том числе арабов, которые и рассказали все девочке. Ведь, судя по всему, это была не простая девочка, а такая, из-за которой сам султан Саладин решил наказать наглого графа.
— А где твоя мама? — спросила Алиса.
Девочка заплакала. Она ничего не знала о судьбе своей мамы. Но думала, что маму тоже подарили этому отвратительному Старцу Горы. Однако когда Алиса попыталась узнать еще что-нибудь о том Старце, к которому их везут, девочка Мариам начала рыдать и пришлось разговор прекратить, так Мариам боялась этого человека. А когда Алиса ее успокоила, то оказалось, что они уже приехали.
Дверцы носилок открылись. Алиса выскочила наружу, и стражник сразу поймал ее за руку, чтобы не убежала. Хотя Алиса и не собиралась пока убегать.
Перед ними возвышалась странная скала, похожая на крутую пирамиду со срезанным верхом.
На вершине — это было видно снизу — прилепилась крепость. Путь к ней шел по узкой тропинке, которая обтекала скалу узкой спиралью.
Подъем к крепости оказался трудным и долгим путешествием — потому что тропинка порой становилась очень крутой и иногда превращалась в лестницу, вырубленную в скале.
Когда они обогнули в первый раз скалу, Алиса удивилась, увидя неподалеку летающую тарелку. Тарелка была так удачно укрыта между обрывами соседних скал, что ее можно было увидеть только сверху. Вокруг тарелки суетились розовые точки, и Алиса догадалась, что именно там находятся посадочная площадка и штаб розовых ящериц.
Чем выше поднимались Алиса и Мариам, тем становилось прохладнее. Здесь уже не было пыли и веял свежий ветерок. В то же время все дальше и дальше открывался вид. Алиса разглядела в отдалении море и холм с замком Крак де Шевалье графа де Шатильона. В другой стороне у самого горизонта виднелся какой-то городок. В море черной полоской с белой ваткой паруса плыл корабль. Над самой головой медленно реял орел.
Какой простор, какой покой — и тут же несчастье, жестокость и смерть! Вот рядом с Алисой стоит девочка, такая слабенькая, беззащитная! Какими же надо быть тупыми извергами, чтобы избивать и мучить ее. И живут ведь, не раскаиваются и только говорят: она же другой расы, другой национальности, у нее другая кровь и она верит в другого бога. А эта девочка так надеется, что пройдут годы и на Земле исчезнут жестокость и подлость. И она будет жить в мире, где царит справедливость, а зло наказывается. Как в сказке.
Но Алиса учила историю. К сожалению, она знала, что много веков люди будут жить дурно, сильные будут угнетать слабых, жестокие — мучить добрых. И в двадцать первом веке Алиса тоже будет встречать нечестных людей. Впрочем, когда она говорила об этом Громозеке, мудрый археолог отвечал: «Если бы все были хорошие, то как бы мы об этом догадались? Не с кем сравнивать».
Вспомнив голос Громозеки, Алиса улыбнулась — скоро, скоро все ее беды кончатся: только бы появился дорогой Громозека!
Наконец они достигли верхней площадки скалы, и, кинув последний взгляд на бесконечную равнину, на голубые горы на горизонте и морскую гладь, Алиса вошла внутрь крепости. Крепость эта куда как уступала замку графа де Шатильона — стены ее были ниже и сложены не так аккуратно, башен вообще не видно, внутри лишь несколько невысоких каменных строений, глядящих открытыми дверями внутрь двора. Половина замка отделена невысокой стеной, в которой лишь маленькая калитка. Оттуда доносилась тихая восточная музыка.
Стражники графа передали пленниц и письмо появившимся из одного из строений молодым людям в черных халатах и белых повязках, удерживающих длинные волосы. За их поясами торчали рукояти кинжалов.
— Фидаи, — прошептала в страхе Мариам. — Убийцы. Ученики имама.
Несколько минут девочкам пришлось простоять под солнцем посреди двора.
Потом из дверей здания чуть побольше других вышел один из фидаев и велел девочкам войти внутрь.
Алиса и Мариам подчинились.
Они прошли через прихожую, на полу которой сидели молодые люди, затем оказались в просторном помещении, вырубленном в скале. Стены и пол его были устланы роскошными коврами, на которых лежали подушки, в дальнем конце комнаты находился мягкий широкий диван, на котором, сложив ноги, сидел нестарый еще человек с длинной черной бородой и в таком же простом черном халате, как у фидаев.
Алиса узнала человека. Она видела его на фотографии, откопанной Громозекой. Теперь она знала, кто был фотографом — одна из розовых ящериц. Разумеется, они проникли и сюда.
Освещалась комната ярким солнечным светом, который проникал сквозь широкую дверь, ведущую на балкон. За балконом Алиса увидела лишь синее небо.
— Подойдите ближе, — приказал человек с длинной бородой.
Он курил кальян — Алиса сразу догадалась, когда увидела это сооружение: длинную трубку, сосуд с водой и дымок, поднимающийся над ним. Алиса когда-то видела похожую картинку на иллюстрации к сказкам «Тысячи и одной ночи». Да и вообще вся эта комната была похожа на картинку к такой сказке.
— Так вот, значит, какие у меня новые гостьи, — сказал чернобородый старик и попытался улыбнуться. Губы у него были такие тонкие и твердые, что улыбнуться ему было невозможно. Но порой он пытался это сделать, и зрелище получалось ужасное, словно улыбался скелет.
Алиса уже научилась понимать арабский язык — ей хватило часового путешествия в обществе Мариам, чтобы узнать достаточно слов для простой беседы.
Старик развернул свиток — письмо от графа де Шатильона — и прочитал вслух:
— «Мой высокий друг, Старец Горы, тайный имам, Повелитель исмаилитов, посылаю тебе с этим письмом двух редких рабынь, которые, наверное, доставят тебе удовольствие. Одна из них, по имени Алиса, будет жить через тысячу лет и может рассказать тебе интересные сказки о том времени. Но будь с ней осторожен, она очень опасна, потому что она хитрая и злобная. Но я думаю, что ты умеешь управляться с дикими кошками».
Старец Горы отвел в сторону руку со свитком и, прищурившись, посмотрел на девочек.
— Я так понимаю, — сказал он, — что Алиса — это та, что повыше ростом и белая волосами. Надеюсь, что ты будешь хорошо вести себя у нас. Иначе мне придется тебя наказать. Я бываю очень строгим.
Сказав так, Старец вернулся к чтению:
— «Вторая девочка, к сожалению, плохо себя вела, и мне пришлось ее наказать. Щеки у нее скоро заживут, а во всем остальном она годится в танцовщицы и по хозяйству, а может, и в жены Вашей светлости. Зовут ее Мариам, она хорошего происхождения, и я ее отбил у сарацинов».
Отложив письмо в сторону, Старец Горы спросил у Мариам:
— Правда ли, что ты хорошего происхождения? Но плохо себя вела и тебя пришлось наказать?
Но Мариам ничего не смогла ответить — у нее дрожали губы и слезы катились из глаз.
— Это правда! — сказала Алиса. Ей было трудно говорить по-арабски, и она понимала, что говорит не всегда правильно и с акцентом. Но это было не самое главное. — Это правда, что Мариам происходит из знатного семейства, а вот все остальное — наглая ложь!
— Ого, — медленно произнес Старец Горы. — Ты и в самом деле дикая кошка! Мне это даже нравится. Продолжай, продолжай, иноземная девочка.
— Мариам мучили, — сказала Алиса. — Ее терзали жестокие люди — вы знаете графа Райнольда де Шатильона и его жену Констанцу?
— Это мои друзья, — ответил Старец. — И я не советую сопливой девчонке говорить о них плохо.
— Мне все равно, чьи они друзья, — ответила Алиса. — Я говорю правду. Они сами сознались в жутком преступлении.
— В каком же? — засмеялся Старец Горы.
— Им нужно было получить… Они допрашивали моего друга Ричарда.
— Что? — Старец прямо подпрыгнул на диване. — Им в плен попался английский король? Он твой друг?
Алиса поняла, что может сейчас воспользоваться недоразумением и обмануть Старца. Но ей было противно его обманывать, и Алиса только отмахнулась:
— Нет, это не тот Ричард. Мой Ричард не король, а старший научный сотрудник.
Алиса видела, как испуг исчез с лица чернобородого старца. Он снова пытался улыбнуться. Алиса продолжала:
— Они воспользовались тем, что Ричард — благородный человек, и стали при нем пытать беззащитную девочку.
— И он во всем признался? — спросил Старец.
— А что ему оставалось делать? Они избили Мариам.
— Вот молодцы, вот умники! — обрадовался Старец Горы. — Настоящие политики. Надо мне ввести этот обычай у меня в замке! Они мучили девочку, а твой рыцарь во всем признался! Ну и ничтожество же он. Совсем не настоящий воин!
— Нет, он настоящий воин.
— Настоящий воин никогда не смотрит на ничтожных женщин. Он их использует и презирает.
— Ну, это мы еще посмотрим, — ответила Алиса.
— Ладно, — сказал тогда Старец. — Уведите их. Мы ими займемся после битвы. Сейчас нам предстоят серьезные дела.
Алиса и Мариам послушно покинули покои Старца Горы и проследовали за фидаем в небольшой каменный дом без окон, примыкавший к стене.
Алиса осмотрелась — приходится привыкать, подумала она, я сегодня уже попала во вторую средневековую тюрьму. Даже интересно.
Мариам села на пол. Она раскачивалась. Не то пела, не то стонала.
— Что с тобой? — спросила Алиса.
— Болит, — сказала Мариам. — Щека болит.
— Давай я посмотрю.
Хоть кровь и остановилась, глубокие царапины потемнели и вздулись.
— Тебе надо немедленно к доктору, — сказала Алиса.
— Нет, — ответила Мариам. — Я боюсь доктора. Я хочу найти маму. Мама знает, к какому хакиму я пойду. Она отведет меня.
Алиса решительно подошла к двери и постучала.
Фидай в черном халате сразу приоткрыл дверь.
— Поглядите! — произнесла Алиса. — Поглядите, в каком состоянии эта девочка. Срочно принесите мне чистой воды. Вы меня слышите?
Ничего не ответив, фидай закрыл дверь. Алиса подождала несколько минут и, хоть Мариам просила ее не сердить фидаев, снова постучала в дверь. Правда, ей и самой было страшновато, но она боялась за здоровье и даже жизнь девочки — ведь на такой жаре в пустыне можно получить заражение крови.
На этот раз в ответ на ее стук дверь почти тотчас открылась, и в сопровождении фидая вошел пожилой горбун в синем халате и высокой шапке. Как Алиса поняла — хаким, тамошний доктор. Он заговорил с Мариам вежливо, тихо, а потом послал фидая за водой, а сам достал из своего широкого пояса бутылочки и баночки и занялся ранами девочки. Алиса успокоилась за судьбу Мариам. Она решила, что теперь можно не спешить — ведь наверняка специалисты из Института Времени достигли уже замка графа де Шатильона, скоро они будут здесь.
Хаким разговаривал с Мариам вежливым и мягким голосом. Он спросил у нее, где она родилась, где жила, почему с ней случилась такая беда. А Мариам доверчиво рассказала ему то, что Алиса уже в общих чертах знала:
— Я родилась в великом городе Дамаске и жила в достатке с моей мамой.
— А твой отец?
— Мой отец погиб в боях с франками, — ответила Мариам. — Но это было давно, и я этого не помню.
— И что случилось дальше?
— Моя мама поехала в Египет, где живут ее сестры и дядя, и взяла меня с собой. Мы поехали с большим караваном, и водитель каравана имел золотой пропуск от всех государей. Включая повелителей франков, которые приехали к нам на кораблях и хотят воевать с моим дядей.
— Кто же твой дядя, с которым хотят воевать неверные? — спросил хаким.
— Мой дядя — повелитель миллиона воинов, — тихо произнесла Мариам, — лев пустыни, гроза неверных, Салах-ад-дин.
Стоявший у дверей фидай в черном халате тихо ахнул и исчез.
Доктор неожиданно поклонился до земли маленькой несчастной арабской девочке и задом выполз из комнаты.
— Что это он так? — удивилась Алиса.
— Не знаю, — ответила Мариам, — очень вежливый.
— Скорее бы нас спасли, — сказала Алиса. — Уже пора. Где же Громозека и спасатели из Института Времени?
Мариам ничего не ответила, потому что не знала ни Громозеку, ни Институт Времени.
— Послушай, — нарушила молчание Алиса, чтобы скоротать время, — а что ты знаешь об этом Старце Горы и его фидаях?
— Ой, — прошептала Мариам, — это ужасные люди. Лучше не говорить о них вслух.
— Как же не говорить, если мы с тобой сидим у них в плену и нас даже подарили этому чернобородому уроду.
— Это исмаилиты… — Мариам шептала так тихо, что Алисе пришлось сесть с ней рядом, подставив ухо к ее губам. — Они верят в скрытого тайного имама.
— А кто такой имам?
— Это такой учитель. Он для них все равно что для нас Мухаммед.
— Значит, они не настоящие мусульмане?
— Они неправильные мусульмане. Они верят, что их Старец Горы и есть тайный имам. Что он даст бессмертие и вечную жизнь всем, кто его слушается. Они хотят покорить весь мир.
— Но как же они вас покорят? — удивилась Алиса.
— У них есть много крепостей. В самых недоступных местах, — шептала Мариам, — куда не могут пройти даже войска самого халифа. Они сидят в них, как стервятники в своих гнездах.
— Ну и пускай сидят, — сказала Алиса.
— Ты не понимаешь, потому что ты неверная, — возразила Мариам. — Ведь дети Исмаила посылают своих людей в разные города и страны, и они убивают всех, кто хочет их уничтожить или стоит у них на пути.
— Зачем?
— Потому что они считают, что самое сильное оружие — это страх. А когда все будут трепетать, дрожать перед ними, то они завоюют весь мир. Для этого у Старца Горы есть фидаи — это такие ужасные люди. Они самые верные рабы Старца. Он что прикажет, то они сделают. И только один человек не боится фидаев — это мой дядя Салах.
Алиса не стала спорить с несчастной девочкой. Ей так хочется надеяться на какого-то дядю. Если так легче, пускай тешит себя.
Главное — сейчас раскроется дверь и войдет спасатель…
Алиса бы не была так спокойна, если бы знала, что происходит у того замка на самом деле.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Примерно в то время, когда к Мариам явился доктор, из столба пыли, поднявшейся там, где туннель времени выходил в средневековье, возникла приятная молодая женщина, сотрудница Института Времени по имени Елена Простакова, очень ученая, очень организованная, готовая к любым неожиданностям — настоящий агент Института. Ей уже приходилось вызволять из невероятных ситуаций своих товарищей, и потому она была уверена, что и на этот раз сможет вытащить из прошлого всех, кто туда угодил, — то есть Ричарда, Алису и даже робота Арха. Сам Громозека рад был бы последовать за спасательницей, но, к сожалению, не смог поместиться в эту модель кабины и вынужден был остаться в двадцать первом веке и переживать за судьбу своих друзей.
Елена Простакова, облаченная в одежду средневекового оруженосца и снаряженная не хуже, чем любой крестоносец, подождала, пока уляжется пыль, и стала осматриваться в надежде найти следы пропавших. Кстати, у Елены был с собой и «ричардоискатель». «Ричардоискатель» — это небольшой приборчик, в котором хранится капелька крови Ричарда Темпеста. На расстоянии километра этот приборчик мог почуять Ричарда, и, чем ближе ты подходил к нему, тем ярче загорался в приборе огонек. К сожалению, Алиса убежала в прошлое без разрешения, и, конечно же, для нее такого прибора не сделали. Ее придется искать обыкновенными способами.
Елена Простакова вышла из круга и обогнула по траве это место. Трава была вытоптана, и следы направлялись вверх, к дороге, которая вела к воротам мрачного замка, оседлавшего низкий покатый холм. По дороге ей навстречу брел пастух, гнавший перед собой небольшое стадо овец. Елена не знала, что за три часа, прошедшие с того момента, как Алиса побывала здесь, пастух со стадом уже добрались до стен замка и теперь возвращались обратно, к деревне, желтые стены глинобитных домиков которой были видны в отдалении.
Разумеется, Елена Сергеевна знала все языки всех народов средних веков — это обязательно для спасателей. Она начала задавать пастуху вопросы на иврите, арабском, финикийском, арамейском и других тамошних языках, а пастух не отвечал ни на один вопрос, потому что очень испугался странного оруженосца, от которого исходило слабое сияние и некоторый гул. Этот гул издавали приборы, которые берет с собой в прошлое каждый настоящий спасатель.
Не добившись ответа от пастуха, Елена направилась вверх по дороге, к воротам замка. Пастух смотрел ей вслед, а из-под его рубища высунулась розовая голова ящерицы, которая тоже смотрела вслед Елене. И когда спасательница удалилась на солидное расстояние, ящерица включила передатчик размером с горошину, который помещался у ее горла, и сообщила в замок, что из будущего прибыла женщина, изображающая из себя оруженосца. По-видимому, у нее много приборов и приспособлений для спасения человека по имени Ричард и железного урода по имени Арх. Из замка ответили, что передача принята. Ящерица спрятала плоскую голову под одежду пастуха, и тот погладил ящерицу по головке. Пастух любил свою ящерицу. Она была красивой, она разрешала ему днем спать и сама следила за овцами, она даже приводила его в замок и там давала вкусные вещи. За это пастух носил ящерицу, куда она желала, и всегда ее слушался.
Спасательница Елена Простакова остановилась у поднятого моста через ров. Она включила силовое поле и поэтому не боялась стрел или камней со стены замка, но все равно соблюдала осторожность, и если ее не заметили, то пускай не замечают и дальше.
Конечно, Елене ничего не стоило перепрыгнуть через ров, пользуясь специальными пружинами, укрепленными в подошвах, но это ей ничего не давало, так как на высокую стену не запрыгнуть. Тогда спасательница отошла назад и вытащила из своего рюкзака складные пластиковые крылья, присоединила их к спине и подключила к элементу питания. Это заняло всего минуту. Ящерицы внимательно наблюдали за действиями Елены, глядя на нее между зубцов стены.
Елена включила двигатель, и крылья начали двигаться быстро, словно у пчелы. С легким жужжанием Елена поднялась в воздух и полетела вдоль стены, размышляя, где бы перелететь внутрь замка, чтобы ее никто не заметил. Правда, замок несколько смущал Елену тем, что был слишком уж неподвижен и безлюден, тих и даже казался из-за этого зловещим. К тому же огонек на запястье Елены не зажигался — значит, Ричарда в пределах километра не было.
Елена поднялась над стеной и заглянула внутрь замка. Двор его казался глубокой пропастью. И он был совершенно пуст.
Если бы вместе с Еленой Простаковой была сейчас Алиса, она бы очень удивилась: куда же делись все обитатели замка? Ведь всего два часа назад здесь кипела жизнь.
Осмотрев замок сверху, Елена Простакова осторожно спустилась внутрь двора. Никто ей не помешал. Она осмотрела двор и пришла к выводу, что совсем недавно здесь были люди. Даже очаг в кузнице еще не остыл, даже плита на кухне была теплой. И мухи еще кружились над оставленной в миске похлебкой.
Нет, здесь что-то неладно, сказала себе Елена Простакова. Она постаралась выйти на связь с двадцать первым веком, но связи не было. Дело в том, что связь во времени — штука очень ненадежная. И чаще всего если ты уходишь в прошлое, то лучше на нее не надеяться, а поскорее возвратиться.
Тогда Елена включила локатор — этот локатор показывал, есть ли пустые места в земле или камне или земля под тобой сплошная. При первом же взгляде на маленький экранчик, прикрепленный к запястью, Елена поняла, что под замком находятся обширные и глубокие подземелья. Так что Елена определила, где вход в подземелье, потом вошла в приоткрытую дверь главной башни, миновала не покрытый скатертью длинный обеденный стол, за который могли бы усесться сразу человек пятьдесят, и остановилась перед небольшой дверью, закрытой на засов.
Перед тем как отправиться в подземелье на поиски Ричарда, спасательница обвела стены и пол вокруг искателем живых существ. Искатель показал, что Елену окружают только мелкие животные: крысы, летучие мыши и ящерицы. И ни одного человека. Так что Елена спокойно отправилась обследовать подземелья, полагая, что в каком-нибудь каменном мешке может быть заточен Ричард, а искатель не показывает его, потому что их разделяет слишком толстый слой камня.
Когда Елена Простакова скрылась за дверью и начала спускаться по каменной лестнице в темноту подземелья, следом за ней туда же побежала розовая ящерица, которую спасательница, к сожалению, не заметила, потому что не подозревала, что космические пришельцы бывают такого вида. Елена светила перед собой сильным фонарем. Если в луч света попадал паук, летучая мышь, мокрица или ящерица, она думала, что все эти существа родились именно в подземелье.
Легкими шагами Елена Простакова обежала подвальный этаж башни, но ничего, конечно же, не отыскала. Тогда она снова включила локатор, и тот показал спасательнице, что под ней находится глубочайшая яма: как бы вторая башня, только опрокинутая вверх ногами — под землю. Получился колодец глубиной в двадцать метров.
Елена Сергеевна стала думать, как ей найти вход в этот гигантский колодец, но все плиты пола казались одинаковыми, и уложены они были так плотно, что между ними не протиснется и лезвие ножа.
Елена медленно шла по плитам, и, когда она дошла до тринадцатой плиты справа от лестницы, то ящерица, что сидела на потолке над головой спасательницы, тонко свистнула. Этот свист донесся до ниши первого этажа башни. Там ждал сигнала уже известный нам пастух. Он стоял возле длинного ржавого железного рычага.
Услышав свист, пастух изо всех сил потянул за рычаг, и тот медленно, со скрипом опустился. И тут же плита, на которую только что ступила спасательница Елена Сергеевна, встала ребром, и молодая женщина, не ожидавшая такой подлости, провалилась в черную дыру.
Ящерица свистнула снова, и пастух поднял рычаг. Плита легла на место и заглушила крик Елены Сергеевны, которая хотела раскрыть крылья, прикрепленные за ее спиной, но не успела — и сильно ударилась о каменное дно колодца.
Ящерица, убедившись в том, что плита вернулась на место, выскользнула из подземелья и через несколько секунд уже улеглась на плечи пастуху. В тонкой лапке она держала дольку сушеной дыни, потому что знала, что ее друг пастух очень любит сушеную дыню.
— Спасибо, мой мальчик, — проворковала ящерица.
— Не стоит благодарности, — ответил пастух. — Ты же мне тоже всегда помогаешь. Но нам пора идти, овечки ждут.
И пастух со своим наездником поспешил прочь из замка, забыв о судьбе несчастной Елены Сергеевны, которая вместо того, чтобы спасти Ричарда и Алису, сама попала в яму, откуда еще никто никогда не выбирался.
Она лежала на каменном полу почти без сознания, так ей было больно. Но, разумеется, она не потеряла присутствия духа — иначе бы она не была спасательницей, а пошла бы в кондитеры или художницы.
Как только Елена Сергеевна немного отлежалась и пришла в себя, она достала из своего специального пояса обезболивающие лекарства. Она проглотила таблетку и подождала, пока та начнет действовать. Пока она ждала, ей показалось, что в страшной, абсолютной тишине каменного мешка она слышит отдаленный шум — словно кто-то пытается сверлить или пробивать чем-то каменную твердь. «Может, это мне кажется?» — подумала отважная спасательница. Но нет — на самом деле в одной из камер, выдолбленных в скале, находился кто-то живой, и он рвался на волю.
«Ричард!» — поняла спасательница.
Ей сразу стало лучше. Вывихнутая нога перестала болеть, и девушка, поднатужившись, вправила ее, кровь перестала течь из рассеченной головы и руки. Елена Сергеевна перевязала себя, заклеила пластырем и включила «ричардоискатель».
Но «ричардоискатель» молчал.
На свободу стремился какой-то другой узник.
Тогда Елена Сергеевна решила, что у нее две задачи: выбраться на свободу, чтобы отыскать все же Ричарда и Алису, а также освободить неизвестного узника, заточенного в подземелье.
Из рукава кожаной куртки оруженосца Елена Сергеевна вытащила длинный бур, в поясе у нее была атомная батарейка, которую она подсоединила к буру. Прихрамывая и морщась от боли, Елена Сергеевна включила пропеллер, прикрепленный за спиной, и взлетела на высоту трехэтажного дома — именно оттуда доносились стуки и шум. Там она включила бур. Вскоре куски гранита начали откалываться от стены и с грохотом падать на каменный пол. Елена Сергеевна очень страдала от ран и от тяжести труда. Но когда Елена Сергеевна кого-то спасает, она забывает о себе. Такие все они — спасатели Института Времени.
Спасательницу искренне радовало то, что с каждой минутой шум, издаваемый пленником, который пробивался на свободу, становился все громче.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
После ухода доктора-хакима все сразу изменилось.
Не прошло и минуты, как фидай, который раньше сторожил девочек, вполз в комнату на коленях и ударился головой о ковер.
— О благородные гостьи! — воскликнул он. — Великий тайный имам, мудрый Хуссейн, просит вас пожаловать к нему.
Фидай отполз назад, освобождая выход, и Алиса спросила Мариам:
— Что с ним случилось? Может, наши уже побеждают?
Но Мариам ничего не ответила.
На этот раз Старец Горы встретил девочек у входа и сам отвел к дивану.
— Простите, что я говорил с вами как с простыми рабынями, которых подарили мне франки за некоторые услуги. Но теперь я узнал, что вы не простые рабыни. Так что теперь вы мои гостьи.
«Наверное, дядя Мариам — какой-то важный вельможа», — подумала Алиса.
— Дошло до меня, — продолжал имам Хуссейн, расчесывая черную бороду, — что одаренная милостью Аллаха Мариам по вине неизвестных злодеев жестоко страдала и нашему хакиму удалось облегчить ее страдания. Да пусть о нашей милости и доброте знают во всем мире!
Глаза у Старца Горы были хитрыми, а кричал он так громко, что, наверное, не только в его замке, но и по всей долине разнесся этот крик. Теперь все знали, какой добрый старик обитает в крепости исмаилитов.
Видно, Старец Горы решил, что Алиса недостаточно удивилась, и потому он спросил ее:
— Знаешь ли ты, неверная, но неплохая девочка, о моей власти?
— Я очень мало знаю о вас, — ответила Алиса.
— Наверное, враги мои и злопыхатели поведали тебе о моих страшных преступлениях? Ну, признавайся, поведали?
— Извините, — сказала Алиса, — но мне еще не приходилось разговаривать с вашими врагами.
— Врешь, врешь, по глазам вижу, что врешь! — закричал Старец и даже подпрыгнул на подушках. — Неужели тебе не рассказывали, как я собираю по деревням самых глупых и послушных мальчиков, а потом воспитываю из них страшных убийц — фидаев? Неужели франки не рассказали тебе, как я приучаю молодых людей к отвратительному наркотику — гашишу, и поэтому они, эти франки, и называют моих мальчиков ассасинами: гашишины-ашишины-ассасины, понятно? Будто мои мальчики всегда не в себе. Не знаешь?
— Не знаю, — призналась Алиса.
— А что перед тем, как послать их на задание, я отправляю их вон на ту половину крепости, где есть прекрасный сад, где красивые девушки поют песни и танцуют, где мальчикам дают любые сладости и напитки, и потом я говорю им: это вы побывали в раю! Если вас убьют, когда вы выполняете мое задание, знайте, что вы навсегда попадете в такой рай! — И Старец Горы расхохотался тонким голосом.
— И неужели они верят?
— Верят! — ответил Старец. — Еще как верят! Я же говорю, что самых тупых отбираю, а потом еще их наркотиками отравляю!
— Это подло! — сказала Алиса.
Старца Горы слова Алисы позабавили.
— Я же пошутил! — смеялся он. — Я всегда шучу! Я самый главный шутник во всем мире.
Отсмеявшись, Старец Горы продолжал:
— А если не шутить, то я должен сказать вам, мои гостьи, что моя цель — сделать всех людей счастливыми. А как?
— Как же вы хотите сделать всех счастливыми? — спросила Алиса.
— Для того чтобы люди стали счастливыми, — ответил Старец добрым голосом,
— надо, чтобы все меня слушались, потому что только я один знаю истину. Только я один знаю, что нужно людям! Но люди — это стадо свиней! Они не понимают своего счастья. Мне приходится вбивать в людей счастье палками… И я это делаю! Главное — полное и абсолютное послушание! Вы мне не верите?
Глаза Старца сверкали страшным черным зловещим блеском. Тонкие губы раздвигались, как шрам от удара саблей. Он казался сумасшедшим. Но если он и был сумасшедшим, то очень опасным.
— Хочешь увидеть, что значит моя полная власть? Власть, которая сильнее страха?
Старик вскочил и быстрыми шагами вышел на балкон. Балкон нависал над пропастью — земля была далеко внизу, и в первый момент Алисе захотелось спрятаться обратно в комнату. Бесконечная равнина открывалась перед глазами, но так как уже наступила вторая половина дня, то дали заволокло мглой.
— Видишь? — Старик показал на наблюдательную площадку выше их, на углу крепости.
Там стоял фидай в черном плаще с белой повязкой на лбу. Он внимательно всматривался вдаль.
— Видишь, как он молод и красив? — кричал старик. — Представляешь, какая долгая жизнь предстоит ему? Какая у него будет красивая невеста и какие у него вырастут чудесные дети?
— Представляю, — сказала Алиса, сжимаясь от ужаса.
— Так этого не будет, не будет, не будет, потому что я этого не хочу!
— Не надо! — вырвалось у Мариам.
— Эй, Ахмет! — позвал старик.
— Я здесь! — откликнулся молодой страж.
Старец поднял руку. Рукав упал к плечу и обнажил коричневую старческую кожу.
Юноша колебался.
— Ну! — подхлестнул его Старец. — Тебя ждет счастье!
И вдруг — Алиса даже не успела закричать — юноша сделал большой шаг вперед и… рухнул вниз!
Его тело, как тряпичная кукла, медленно-медленно падало к острым скалам на невообразимой глубине. А Старец разинул от наслаждения рот. Так ему было приятно, что по его зловещей воле погиб молодой человек.
— Вы изверг! — воскликнула Алиса. — Вас судить надо.
— Я имам, я повелитель! Я господин всего мира!
Слова Старца срывались с его губ и летели над долиной. Алисе хотелось плакать.
А Старец радовался тому, как он напугал девочек.
— У меня много врагов, — говорил он, расхаживая по балкону. — Но они погибают один за другим. И мне помогает вражда между моими врагами. Как только я пожелаю смерти одного, приходят друзья и говорят: а не поможешь ли ты нам, великий имам, убить еще одного султана? Или короля? Или графа? Ах, говорю я, почему бы не помочь хорошему человеку!
— И поэтому вы подружились с этими гадкими розовыми ящерицами? — спросила Алиса.
— Они лучшие союзники и друзья, какие у меня были за много лет, — ответил Старец. — Вы и не представляете, как они мне полезны! Они дают мне разные нужные вещи, они помогают мне убивать непокорных…
— Но моего дядю вам не убить! — неожиданно закричала Мариам. Алиса даже не ожидала, что она может так зло кричать. — Он вас самого убьет!
— Мой милый ребенок. — Старец заговорил нежно-нежно, словно мед сочился из его уст. — Как ты ошибаешься! Твой дядя очень меня боится. Но это не спасет его. Мои друзья розовые дракончики подсказали мне, где он будет сегодня. И нет ничего легче, чем послать туда верного фидая. Он убьет твоего дядю. Очень скоро он убьет его и тут же, как и положено фидаю, покончит с собой, ибо никто не должен узнать моих тайн.
— Где он? Его надо остановить! — воскликнула Мариам.
— Поздно. Армии уже сближаются. Твой дядя уже почти убит. Кинжал занесен над ним.
Мариам упала на пол и заплакала.
И вдруг, неожиданно для Алисы, Старец наклонился к девочке и осторожно поднял ее.
— Не плачь, все будет хорошо! — прошептал он.
— Ничего не может быть хорошо! — плакала Мариам. — Злобный франк напал на наш караван и убил мою мамочку! Твой фидай убьет моего дядю, и я останусь одна на свете!
— Нет, моя дорогая девочка, — сказал Старец. — В этом и есть чудо драгоценного дара, который сделали розовые дракончики. После смерти твоего дяди ты останешься последней в династии Айюбов. Ты унаследуешь Сирию и Египет. А это значит, что унаследую их я как твой опекун и любящий приемный отец.
— Нет, этому не бывать! — закричала Мариам, вырываясь из цепких рук имама.
Старец хлопнул в ладоши, и тут же появился доктор-хаким. Словно ждал под дверью.
— Дай успокоительного принцессе египетской, — велел он.
Хаким протянул Мариам чашку. Та сначала отказалась, но потом покорно выпила.
Старец между тем смотрел на долину. Затем шагнул к столику, стоявшему на балконе, и схватил с него подзорную трубу. Алиса сначала даже не сообразила, что у средневекового имама не может быть подзорной трубы. Да еще с такими большими линзами.
— Это подарок дракончиков, — сказал Старец, словно угадал невысказанный вопрос Алисы. — У меня много таких подарков. Недаром мои рабы копают для драконов медь, свинец и другие металлы и камни в наших ущельях. Без меня дракончики как без рук!
Старец поднес трубу к глазу и воскликнул:
— Они идут!
Потом добавил:
— Пойдем ко мне в комнату. Я покажу тебе такое, чего нет ни у одного султана и даже самого халифа.
Старец сделал знак хакиму, тот поднял с пола сонную Мариам и, внеся в комнату, положил на подушки.
Затем имам тоже прошел в свою комнату, откинул ковер со столика возле дивана, и Алиса увидела экран вроде телевизионного. Вот уж не ожидала увидеть ничего подобного!
Старец уверенно включил прибор, и Алиса поняла, что экран показывает отдаленный участок долины, покрытой тучей пыли. Старец стал настраивать изображение, и оно стремительно приближалось. Вот уже стали видны отдельные всадники. Алиса увидела, что впереди войска, окруженный арабами в высоких тюрбанах и позолоченных шлемах, едет смуглый человек с правильным красивым лицом, обрамленным небольшой бородкой. Конь под всадником был белым, белым был и плащ.
Алиса поняла, что экран, наверное, связан с небольшим наблюдательным спутником-шпионом, который сейчас завис над войском. Она уже догадалась, что видит: человек с бородкой — командующий арабской армией.
Но все же спросила:
— Это твой дядя, Мариам?
Мариам откликнулась сонным голосом:
— Это мой дядя Салах.
— Да, это последний султан из рода Айюбов, — подтвердил Старец Горы. — Который погибнет в этом сражении.
Потом имам подстроил картинку и показал Алисе панораму долины. И Алиса увидела другое войско, которое приближалось к армии дяди Салаха.
Впереди того войска ехали рядом граф де Шатильон и рыцарь Солсбери. За ними несколько незнакомых Алисе рыцарей. Они были одеты куда тяжелее, чем арабы, кони их, тоже покрытые кольчугами, с трудом переступали по вязкой пыли. Порой пыль полностью застилала изображение.
Потом стали видны пехотинцы — Алиса поняла, что тяжелые рыцари графа де Шатильона составляют лишь малую часть войска крестоносцев. В основном оно состояло из пехотинцев в кожаных или кольчужных рубахах и в тяжелых шлемах. Эти люди с трудом брели по жаре, волоча за собой копья и мечи.
Враждебные армии двигались все медленнее и наконец остановились друг против друга.
К сожалению, не было слышно звука. Но ведь раз ящерицы смогли сделать такой передатчик, значит, должен быть звук.
Алиса подошла к монитору и внимательно пригляделась к нему. Конечно, он был неземного изготовления, но Алиса понимала, что его, вероятно, ящерицы сделали специально для человеческих пальцев, ушей и глаз. Значит, и она сможет разобраться.
— Не смей подходить! — рассердился Старец. — Сломаешь что-нибудь. Я за это волшебное сокровище отдал годовую добычу золота со всех моих рудников.
— Не бойтесь, — сказала Алиса. — Не сломаю. Мы такое в школе проходим. Во втором классе.
Одного взгляда ей было достаточно, чтобы понять, что Старцу просто забыли сказать, как включается звук. Или он от старости забыл об этом. Алиса нажала на кнопку, и комнату заполнил невнятный суровый гул надвигающегося боя.
— О! — признал ее достижение Старец. — Я оставлю тебя здесь. Ты будешь ухаживать за моими машинами.
Загудела труба. Это был сигнал к бою.
Дядя Салах — полное имя которого Салах-ад-дин, или Саладин, Алиса вспомнила только сейчас — поднял руку: сейчас он прикажет коннице скакать вперед.
— Смотри! — закричал Старец. — Сейчас это случится! Сейчас твой проклятый дядя погибнет, и мы с тобой станем наследниками всего мира, моя приемная дочка!
Но в этот момент что-то сорвалось в зловещих планах Старца Горы. С отвратительным криком он отшатнулся от экрана и, не выпуская из рук подзорной трубы, кинулся на балкон. Там он приставил трубу к глазу и замер, часто постукивая по полу пяткой.
Алиса внимательно смотрела на экран и, когда пыль на секунду отнесло ветром, увидела, что к месту начинающегося боя подъезжает еще одна группа рыцарей-франков.
Впереди скакал знаменосец, который держал в руке красное знамя с вышитыми на нем тремя золотыми львами. За ним ехал на черном громадном коне мощный белокурый рыцарь в алом плаще, но без шлема. Замыкали группу шесть или семь богато одетых рыцарей и толпа оруженосцев и слуг.
Белокурый рыцарь сразу оценил обстановку и направил своего вороного коня на невысокий холм, возвышавшийся как раз между армиями врагов, но чуть в стороне от их центра. Когда белокурый рыцарь оказался на вершине холма и знамя развернулось под ветром рядом с ним, оказалось, что он как бы вознесся над остальными — копыта вороного коня оказались на уровне голов сарацинов и франков.
— Злые духи прислали мне короля Ричарда! — злобно произнес Старец. — Мне вовсе не нужны лишние свидетели.
— Это король Англии Ричард Львиное Сердце? — спросила Алиса.
Несмотря на всю тревогу, владевшую ею, Алиса ощутила странное, радостное чувство: ты читаешь, слышишь о человеке — и вдруг видишь его наяву. Как любимого писателя или космонавта!
— Да, это он, проклятие злых духов, вонючий шакал!
— А чего же вы так его испугались? Он будет сражаться против Саладина?
— Не будет он сражаться, — отмахнулся Старец Горы. — Сейчас перемирие, и этот проклятый рыцарь всегда соблюдает все правила и договоры. Но, видно, какая-то гадкая птичка донесла ему, что сегодня будет битва между Шатильоном и Саладином. Вот и примчался поглядеть. Его хлебом не корми — дай поглядеть на битву или турнир! Мальчишка проклятый, да сразит его стрела справедливости!
— Или ваш убийца? — спросила Алиса.
— Или мой убийца, — твердо ответил старик.
Но Алиса-то знала из учебника истории, что Ричард Львиное Сердце благополучно возвратится из Палестины, и не боялась, что фидаи до него доберутся.
При виде рыцаря в красном плаще франки графа де Шатильона начали радостно кричать и размахивать копьями и мечами. А среди воинов Саладина произошло некоторое замешательство, и передние ряды подались назад, оставив Саладина в одиночестве.
Откуда-то, словно из-под копыт коней, выбежал фидай в черном халате, подобранном под пояс, чтобы не мешался, в руке его блеснул кинжал.
Фидай подпрыгнул, занеся руку с кинжалом, и все это произошло так быстро, что никто не успел пошевелиться или прийти на помощь султану. Но тот был начеку.
Каким-то чудом султан Саладин успел перехватить руку фидая, и тот повис в воздухе, пойманный во время прыжка. Он извивался, как змея, но ничего не мог поделать. Саладин уже готов был отбросить неудачливого убийцу, но тут Алиса увидела, как в разрезе черного халата возникла розовая мордочка ящерицы, затем показалась розовая лапка с маленьким бластером — как молния сверкнул луч, и Саладин, пошатнувшись, начал валиться с коня.
Алиса ахнула от ужаса и отвращения к злобному старику.
Но фидай не успел воспользоваться ранением султана, потому что охрана Саладина уже опомнилась и множество мечей и копий вонзились в убийцу. Алиса увидела, как под ногами коней мелькнула, убегая, розовая ящерица, которая так хотела помочь убийце.
— О великий Аллах! — кричала девочка Мариам. — Как ты терпишь такое злодейство!
Оказалось, она очнулась и смотрела на экран.
Старец Горы стоял на балконе, бессильно опустив руку с подзорной трубой.
— Бездельник, — хрипло произнес он, — ничего нельзя доверить! Зачем я вас учу, если вы не можете вонзить кинжал в плоть ничтожного султана? О крушение моих планов!
Старец вошел в комнату.
Мариам метнулась в угол, словно она была виновата в том, что Старцу не удалось убить ее дядю.
Но Старец не обратил на нее внимания. Он впился взором в экран монитора.
— Может, он все же подох… — бормотал тайный имам.
Но Алиса увидела, как Саладина подняли обратно в седло. Правой рукой он придерживал левое плечо, куда попала лучом розовая ящерица. Сквозь пальцы сочилась кровь. Охрана пыталась увести Саладина с поля боя, но он и думать об этом не хотел.
Здоровой рукой он высоко поднял меч и, пришпорив коня, поскакал на войско франков.
И все его воины в едином порыве кинулись за своим раненым вождем.
— Нет, он погибнет, — шептал Старец Горы. — Он обязательно погибнет. Он должен погибнуть!
Началась отчаянная сеча, и в поднявшейся пыли Алисе трудно было понять, где там свои, где чужие, — а для нее своими были арабские всадники султана Саладина, а чужими — крестоносцы. Вот как бывает, если столкнешься с историей наяву!
На несколько секунд пыль отнесло поднявшимся ветром, и Алиса увидела, что Ричард Львиное Сердце в красном плаще и его спутники не вмешиваются в бой. Они неподвижно, как статуи, стоят на пригорке, под знаменем с тремя львами.
Поднявшаяся пыль снова скрыла и короля Ричарда, и сражавшихся. Лишь звон металла, крики, проклятия, стоны, стук подков доносились с экрана.
Старец Горы метался по комнате, издавая дикие крики, как болельщик на стадионе, который видит, что его любимая команда проигрывает решающий матч, но ничем не может помочь.
По стене прокатился, упал на пол камешек — Алиса подняла глаза и успела увидеть, как в щель под потолком спряталась розовая ящерица. Так вот где они здесь таятся! Впрочем, было бы наивно думать, что ящериц не допускают на скалу исмаилитов.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Битва продолжалась недолго, хотя Алисе показалось, что прошло несколько часов. Но, судя по всему, франки не успели собрать на помощь других рыцарей, а может быть, никто и не захотел защищать графа де Шатильона. И видно было, как то тут, то там франки начинают отступать.
Ящерицы, как удалось заметить Алисе, старались помочь своим союзникам, но, видно, больше боялись за себя. Некоторые из них таились по окрестным холмам и тайком стреляли из бластеров. Им удалось убить и ранить некоторых сарацин, но это не повлияло на ход боя: все равно тяжелые рыцари в жаре и пыли стали жертвами быстрых всадников Саладина, а пехотинцы один за другим покидали поле боя. Сарацинские всадники догоняли их, либо убивали, либо брали в плен.
Бой все приближался к скале, на которой стояла крепость исмаилитов. С балкона уже можно было различить в громадном клубе пыли отдельные фигурки. А там, откуда бой ушел, в пыли валялись убитые и раненые бойцы. Как махонькие куколки, как раздавленные муравьи.
«Нельзя же!» — думала Алиса. Нельзя же воевать. Ведь воевать желают не те, кто погибает, не невинные люди, они хотят жить, как тот молодой фидай, которому Старец Горы приказал кинуться в пропасть. Те, кто хочет войны, умирают не на поле боя. Вот и эта война началась уже много лет назад, когда крестоносцы пришли сюда, чтобы завоевать Иерусалим. Жестокий толстяк Райнольд де Шатильон напал на мирный караван, убил мать Мариам и издевался над ее дочкой… Война нужна Шатильону! И Ричарду Львиное Сердце.
Алиса не успела додумать до конца, потому что в этот момент окончательно решилась судьба сражения — сломленные франки, бросая оружие, погоняя коней, ринулись с поля боя. Но бежали они не к замку де Шатильона, а сюда, к скале — убежищу Старца Горы.
Старец, наблюдавший бегство в подзорную трубу, отбросил ее и ворвался в комнату с криком:
— Сюда нельзя! Никто не должен знать, что мы союзники. Я с ними незнаком!
Алиса так удивилась, что не удержалась и сказала:
— Но ведь все видели, как ваш фидай хотел убить султана Саладина!
— Нет! — закричал старик, дергая себя за черную бороду. — Это был не мой фидай, это был чужой убийца. Вы ничего не докажете!
И Алиса поняла, что этот изувер и страшный фанатик — на самом деле трус. Но ей от этого было не легче. Ведь такие трусы — самые опасные. А вдруг он решит избавиться от Алисы и Мариам, чтобы никто не узнал, что они получены им в подарок от графа? Ведь они свидетельницы того, что он хотел убить Саладина и с помощью несчастной Мариам завладеть его троном.
На экране монитора было видно, как сарацины окружают рыцарей. Вот сдаются графиня Констанца и храмовник Солсбери, вот стаскивают с коня отчаянно сопротивляющегося графа де Шатильона. Его волокут к Саладину, граф валится на пузо и едет как пингвин с ледяной горки.
По пустыне неслись, прижимаясь к песку и стараясь остаться незамеченными, розовые ящерицы — все они стремились к своему кораблю, который был спрятан за скалой Старца Горы. Ящерицы были покрыты пылью, и их никто не замечал.
Алиса переключила монитор на корабль: вокруг него царила страшная суета, сотни, а может быть, и тысячи ящериц тащили внутрь какие-то ящички, ящики, тюки, пакеты, коробки — видно, рассудили, что лучше утащить, что уже добыто, чем потерять все, втянувшись в земные войны.
— Смотрите, госпожа! — воскликнула Мариам, дергая Алису за рукав.
Алиса увидела, что по степи к кораблю пришельцев несется, подпрыгивая, телега, запряженная четверкой коней. На телеге — клетка, в которой сидит скованный человек. Да это же Ричард!
Вот он поднялся и трясет прутья клетки, стараясь освободиться.
Значит, граф де Шатильон потащил Ричарда за собой в битву, не захотел оставлять его в замке. А теперь ящерицы спешат отвезти пленника на корабль.
Это зрелище могло показаться смешным, хотя Алисе было не до смеха. Лошади были буквально облеплены ящерицами, десятки их бежали по равнине, натягивая поводья коней, другие взобрались им на спины и щипали, били, погоняли несчастных животных, которые неслись, потеряв от страха рассудок.
— Мы должны спасти Ричарда! — закричала Алиса и кинулась вон из комнаты.
Но в дверях стоял мрачный фидай, который выставил ладонь. Алиса натолкнулась на нее и отлетела обратно в комнату.
— Это еще что такое! — рассердился Старец Горы, только сейчас заметивший ее попытку к бегству. — И не мечтай! Ты останешься со мной и будешь мне защитой. Пока ты у меня — мне ничто не грозит.
И Старец заквакал, растянув лягушачий рот.
Алисе пришлось подчиниться. Она была уверена, что обязательно убежит, вырвется. Но главное теперь — спокойствие и выдержка. Ей уже приходилось попадать в безвыходные положения. И она знала, что и в безвыходных положениях всегда найдется выход.
Поэтому Алиса сделала вид, что ничего не случилось, и стала глядеть на долину внизу.
И вовремя. Потому что телегу с плененным Ричардом заметили и настигли всадники Саладина. При виде их розовые ящерицы ринулись в разные стороны.
Некоторые из них выхватывали бластеры и стреляли, но лучи бластеров не могли пробить кольчугу. Видно, что смертельно для ящерицы длиной в локоть, вовсе не столь опасно для человека. Из-за этого ящерицы не могли участвовать в сражении — только путались у всех под ногами. Пожалуй, союзникам лучше на ящериц не надеяться. Каждый спасается как может.
Понял это и Старец Горы.
— Убрать лестницы! — закричал он. — Закрыть ворота! Чтобы ни одна муха не проникла в мою крепость!
И как бы в ответ на этот дикий крик из-за дивана показались две розовые ящерицы. Они скользнули к двери и исчезли.
Тем временем всадники Саладина подскакали к скале Старца Горы, воины окружили телегу, но клетку не раскрывали. Ричард стоял, держась руками за прутья, и тяжело дышал. Ни одной ящерицы не было видно — они все скрылись в корабле по ту сторону скалы.
К Ричарду подскакала кавалькада: впереди султан Саладин, следом его свита
— эмиры, ханы, шахи и другие начальники. Затем, чуть отстав, но спокойно и уверенно, к этому месту подъехал и Ричард Львиное Сердце в алом плаще и под красным знаменем с тремя золотыми львами. Он был похож на богатого туриста, попавшего на бой быков.
Чуть далее, окруженные арабскими всадниками, медленно брели связанные пленники — союзники розовых ящериц. Может быть, Алиса и пожалела бы графа и графиню Шатильон, но рядом с нею стояла девочка Мариам. И Ричард был так избит, словно по лицу его били молотком — а они наврали, что его и пальцем не тронули!
Войско скопилось вокруг телеги с Ричардом, и постепенно наступила тишина. Алиса думала, что Саладин, подъехавший к Ричарду, сейчас заговорит с ним, но вместо этого султан обратился к английскому королю, который сидел на таком большом коне и сам был так велик, что султан рядом с ним казался мальчиком.
— Добрый день, великий король, — произнес Саладин на языке франков.
— Добрый день, султан, — ответил король Ричард.
— Что привело тебя сюда? — спросил Саладин.
— Мне донесли, — сказал Ричард, — что ты решил напасть на благородного графа де Шатильона и рыцарей-храмовников. Я поспешил сюда, чтобы убедиться, не нарушили ли вы перемирие.
— Перемирие между войском Аллаха и неверными не нарушено! — ответил султан. — Я пришел сюда не для войны, а чтобы вернуть мою честь.
— Кто обидчик твой? — спросил английский король.
— Здешний граф Райнольд де Шатильон, — произнес Саладин.
— Это он нанял фидая, который хотел убить тебя?
— Я не знаю, кто нанял жалкого убийцу, но прислал его Старец Горы, и я накажу его.
— Так чем же граф оскорбил твою честь, сарацин?
— Хоть я и не обязан говорить о таких вещах с неверными, тебе, как смелому и справедливому рыцарю, я скажу: граф де Шатильон напал на мирный караван, с которым путешествовали в Египет моя сестра и ее маленькая дочка. Он ограбил караван, он убил мою сестру. Он захватил подарки, которые я посылал с сестрой в Египет, и захватил в плен дочь моей сестры, мою любимую племянницу Мариам.
Саладин произнес эти слова срывающимся голосом.
— Не может быть! — возмутился английский король. — Неужели это правда, граф де Шатильон?
— Не может быть мира с неверными! — откликнулся хриплым голосом граф. — Я их уничтожал и буду уничтожать, как бешеных собак!
— Ты можешь уничтожать их в честном бою, — сказал английский король. — Но как ты посмел напасть на мирный караван в дни перемирия и убить женщин и детей?
— Эти женщины и дети, — с презрением воскликнул граф, — сами напали на моих людей. А меня там даже и не было. Я ничего об этом не знаю.
— Это ложь! — Саладин сделал знак, и из толпы воинов вышел старик с перевязанным глазом. — Вот, король, один из караванщиков. Ему удалось спастись. Он тебе все скажет.
— Что мне слова твоего караванщика, султан! — ответил английский король. — Против них есть слова знатного вельможи Франции и Иерусалимского королевства.
— Но моя сестра и племянница погибли!
— Я ничем не могу тебе помочь. Мне мало свидетелей, которых ты представил,
— сказал английский король. — Поэтому я объявляю перемирие прерванным и завтра же начинаю штурм крепости Аккра.
Ну как сказать ему? Как донести до него правду! Алиса сжала кулаки. Неужели не найдется больше ни одного честного человека? Ричард, который стоит в клетке, наверное, не подозревает, что девочка, которую пытали из-за него, и есть племянница султана. Констанца же и рыцарь Солсбери никогда не признаются.
— Нет! — услышала Алиса крик Мариам. — Я так больше не могу!
Алиса не успела остановить девочку, та бросилась на балкон. Она тянула руки вниз — но люди, что казались близкими на экране монитора, на самом деле находились очень далеко. Если бы король Ричард поднял голову, он увидел бы лишь маленькую фигурку.
И тут в отчаянии девочка Мариам вспрыгнула на парапет и, широко расставив руки, кинулась вниз с балкона.
Алиса в ужасе закрыла глаза руками.